Скрытое Пламя(21+)

Глава 19

— Ты действительно настолько глуп? Он ушел, Луис, потому что ему до нас нет дела. Ни до меня, ни до тебя, и, определенно, не до мамы!

— Неправда, — мой отец выпрямляется, потирая горло. — Я совершил ошибку. Я знаю это, и пришел, чтобы исправить то, что натворил.

Смотрю на него.

— С чего бы? Стерва устала от тебя и теперь наслаждается новым садовником?

Правда в его глазах говорит мне все.

Я издаю горький смешок, полное противоречие с горячей яростью, кипящей внутри.

— Ты сумасшедший, если считаешь, что можешь сделать все правильно. Это не твой дом и не твоя семья, и так всегда будет. А теперь, убирайся отсюда, а то тебе придется покинуть дом в мешке для трупов.

— Габриэль, перестань. Пожалуйста.

Я переключаю внимание на маму, она стоит, обнимая себя руками и глядя в пол.

— О чем ты думаешь, Ма? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы посмотреть ей в лицо. — Ты серьезно рассматриваешь возможность услышать то, что он скажет? Ты забыла, через что мы прошли по его воле?

Она молчит, лишь продолжая плакать.

Луис выходит вперед, закрывая ее от моего взгляда.

— Отвали, Гейб. Это ее право, если она хочет услышать, что он скажет. Тебе нужно уйти. Ты делаешь все лишь хуже.

Предательство растекается по моим венам, когда я смотрю на своего брата.

— Да вы все, бл*дь, спятили. — Отступая, я оборачиваюсь и пинком открываю дверь. Она слетает с петель и падает на лужайку.

Слезы мамы слышны позади, когда я несусь к своему грузовику.

— Гейб, подожди! — вылетая из дома, зовет Луис.

Я продолжаю двигаться вперед, яростно ступая на траву. Если не уйду сейчас, не смогу контролировать то, что произойдет дальше. Эмоции слишком сильны, они душат меня, угрожая вырваться наружу.

Но брат не понимает намека.

— Ты можешь послушать хоть одну чертову секунду?

Когда он оказывается рядом, я хватаю его за рубашку и прижимаю к грузовику.

— Не хочу слышать ни одного долбанного слова. Ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня простить его.

Его взгляд напряжен.

— Люди ошибаются, Гейб.

— Ошибаются? — повторяю я, недоверие проходит через меня. — Ты не понимаешь. Ты был всего лишь ребенком. Не ты наблюдал за тем, как, не оглядываясь назад, с чемоданом в руке он проходил мимо каждой комнаты в этом доме. Не ты слушал, как Ма плакала каждую ночь, пока у нее не оставалось слез. И я уверен, что ты, черт возьми, не знал, что значит голодать и из кожи вон лезть, чтобы убедиться, что твоей семье есть что поесть, пока он трахал какую-то богатую шлюху и строил с ней новую жизнь!

Его губы крепко сжаты, но, в конце концов, этого недостаточно, чтобы сдержать эмоции, которые он так отчаянно пытается удержать. Они выходят из него с помощью слез, текущих по лицу.

Отпуская его рубашку, я делаю шаг назад.

— Это, мой братец, не гребаная ошибка. Такое непростительно.

Это последнее, что я говорю ему, прежде чем запрыгнуть в грузовик и уехать. Стоит мне повернуть за угол, как узел, образовавшийся у меня в горле, нестерпимо сжимается, и мои глаза адски горят. Стискивая зубы, я стараюсь похоронить эту боль.

Я не плакал с одиннадцати лет, и, будь я проклят, если пролью хоть одну чертову слезу из-за этого подонка.