Красная нить на запястье

1

***
— Чертовы слизеринцы! Это же просто невозможно! Мерзкие пожиратели, как их вообще в школу пустили! — сокрушался Рон, активно жестикулируя.

— Хватит, Рональд. — одернула его Гермиона, на что он не обратил внимания.

— Паркинсон дура беспросветная! Она только и делает что обменивается записочками с Булстроуд! Я хотел обсудить работу, а она послала меня, сказала что не собирается даже разговаривать со мной! И как, скажите мне, потом сдавать эту поганую работу! А Малфой! Его-то вы видели! С таким лицом пересел к Гарри, словно на эшафот шел!

— Рон, прекрати! — не выдержал его болтовни Гарри.
— Да что с вами? — Ты от них не избавишься, потому просто смирись и постарайся нормально сдать работу, — строго проговорила Гермиона, чуть касаясь предплечья Рона.
— Да это же просто невозможно!
— Тебе-то хоть Панси досталась, а вот Гарри с Малфоем придется работать. — продолжила она. Эта фраза действительно подействовала на Рона, тот немного смягчился, приобнимая девушку за талию.
— Тут ты права. Он же невыносим.
— Я думаю, даже с ним можно сладить. — чуть раздраженно ответил Гарри, прежде державшийся отстраненно, особенно не вмешиваясь в разговор.
— Я тебя не узнаю, Гарри. Ты ли это говоришь? — подозрительно уставился на него рыжий.
— Я не знаю. — Поттер нахмурился, отвернувшись.
— Что у тебя за тема? — спросила Гермиона у Рона, стремясь перевести разговор в другое русло. Ей не нравилось выражение лица Гарри, было ясно что с ним что-то не так. Девушка давно заметила некоторые перемены в их друге: Гарри стал куда более замкнутым, редко принимал участие в разговоре, чаще он держался в стороне, погруженный в свои мысли.

Гермиона перестала понимать его, равно как и Рон. Они оба списывали подобное поведение Гарри на отгремевшую войну, думали, что в Хогвартсе он придет в себя, но шел уже второй месяц обучения, а Поттер все больше и больше отдалялся от них.       Разговор ушел в дебри истории магии, Гермиона что-то объясняла Рону, поглядывая на Гарри, а Поттер их словно не замечал, вслушиваясь в шум дождя, доносившегося из открытого окна. Они сидели в гостиной Гриффиндора, удобно устроившись в уголке у окон. Рон и Гермиона расположились на маленьком диванчике, а Гарри - в кресле рядом. Вдруг чьи-то ладони легли Гарри на лицо, закрывая глаза. Привычно пахнуло приторными цветочными духами, а над ухом послышался знакомый голос Джинни:
— Гарри, угадай кто?
— Очень трудно, я даже не знаю...Может Миртл? — холодно проговорил Гарри, убирая ее ладони. Впрочем, девушка не заметила прохлады в его голосе, кокетливо рассмеялась.
— Окно что ли открыто? Холодно же, Гарри! — она тут же подскочила к ставням, плотно их закрыв, напрочь отрезая шелест дождя. Вздохнув, Поттер хотел было возразить, как девушка плюхнулась прямо ему на колени, обвивая шею руками.
— Ты, между прочим, обещал сходить со мной в Хогсмид на прошлых выходных. — проговорила она, чуть морща нос. — Я не успел, — равнодушно сказал он, отворачиваясь от нее.
— Гарри, посмотри на меня! Я тебе надоела? — не без обиды проговорила она. От гула голосов в гостиной у Гарри начала болеть голова, а духи Джин невероятно сильно раздражали обоняние, вызывая тошноту.
— Джин, слезь с меня.
— Гарри...
— Я говорю, слезь с меня. — резко повторил он, ощущая, что если прямо сейчас не выберется отсюда, то его голова просто развалится на части. Джинни быстро спустилась с кресла, а он встал, ловя на себе подозрительные взгляды гриффиндорцев. Едва Поттер развернулся к выходу, как чья-то рука легла ему на плечо. Не оборачиваясь, Гарри знал что это Рон, возмущенный таким отношением к своей сестре.
— Друг, ты не мог бы повежливее с ней.
— Не твое дело. — отмахнулся Гарри, уходя прочь. Джинни тут же рванула за ним.        Она обогнала его уже за портретом, когда голоса и шум гостиной смолкли. Девушка преградила ему путь, приблизившись, положила руки на плечи, толкая к стене. Гарри позволил ей это сделать, с наслаждением прижимаясь спиной к холодному камню.
— Гарри, что происходит? — проговорила она, растеряв всю свою кокетливость.
— Ничего. Джин, иди в гостиную. Мне просто немного плохо.
— Ты не заболел? — он пожал плечами.    
   Его состояние было очень странным. Он жил без цели, без смысла, дни тянулись бесконечным калейдоскопом, не принося ничего нового. Он часто думал о будущем, мечтал о карьере мракоборца, надеялся, что перемены хоть как-то повлияют на него. Но а пока - все что он мог - пытаться вникнуть в учебу. Хотелось освободиться, разорвать все связи, убежать подальше. Возможно, это душевные травмы говорили в Гарри, он не знал.       Было глупо надеяться, что такая как Джинни может увлечь его действительно надолго. В ней не было ничего уникального, таинственного. Довольно симпатичная наружность, преданность в душе, но это было не то. Она то и дело устраивала ему скандалы, навязывалась, таскалась за ним всюду, потому и опротивело Гарри ее общество, ведь все, чего ему хотелось - это спокойствия. И не то чтобы он был против постоянного присутствия человека, частые прикосновения, бесконечные беседы - ему это было даже нужно. Но Джин - не та, он это чувствовал. Поттер жил в ожидании того, кто сможет заполнить пустоту в душе, жаждал постоянной близости некого человека, в котором он действительно будет уверен. И возможно, что это то, чего ему не хватает для полноценного счастья. — Гарри, скажи прямо, ты любишь меня? — она была совсем близко, произнесла эту фразу едва слышно, а Поттер не нашелся с ответом. Он не хотел ее истерик, не хотел слез, ненависти, косых взглядов. Укоризненные взгляды Гермионы не дадут покоя, ведь она, как и другие уверены, что Джин - идеальная для него пара. Отказать ей означало ссору с Роном. Гарри стало тошно от себя. Не может даже девушке своей сказать правду. Только он собрался с силами, подыскивая нужные слова, как она уже все расценила по-своему, мгновенно оторвавшись от него. В глазах блеснули слезы.