Не бойся быть смешным

Родная-чужая семья

Он замолчал. На лбу и в уголках губ его залегли глубокие морщины. Сейчас отец показался Вику гораздо старше своего возраста.

- Но я не виню ее, нет, - продолжил тот. – Она ждала моей любви, а я не мог ей дать этой любви. Потому что всем сердцем любил другую женщину. И, конечно, это не причина обделять вниманием своего сына. С самого твоего рождения я мало времени проводил с тобой. Я виноват, знаю. Но, Вик, пусть я плохой отец, но это не значит, что я... что я не люблю тебя.

Ему было тяжело говорить об этом. Признаваться в своих ошибках. Вик видел это. Что он мог сказать отцу? Что должен был ответить? Он не знал.

- Скажи правду, она... умерла?

И замер в ожидании ответа. Забыв, как дышать.

Тот изумленно вскинул брови:

- Кто? Ирина?! Нет, конечно, нет! Она жива, и полностью вылечилась. По крайней мере, она так говорит. Мы с ней общаемся иногда. Последний раз был год – полтора назад.

Сердце Вика забилось с неимоверной скоростью.

- Где она?

- В Лондоне. Она осталась там жить.

Вик кивнул, сдерживая волнение. Да, все логично. Он почему-то был уверен, что если она жива, то она там.

- А ты... ты говорил...

- Что связывался с ней? Да, по скайпу. Ты хочешь, чтобы я дал тебе ее координаты?

- Да.

- Хорошо. Конечно. Только она... она уже... А впрочем сам увидишь.

Сердце отстукивало где-то в горле. Он скоро увидит маму. Пусть по ту сторону экрана, но увидит. Сможет... сможет так много ей рассказать! И попросить прощения за то, что не помог ей в те трудные для нее годы.

Старший Никольский внимательно наблюдал за сыном. Потом грустно улыбнулся.

- Вик, так ты все это время думал, что Ирина мертва?

- Ну, я не был уверен. Просто с тех пор, как она уехала в ту лондонскую клинику, я так и не видел ее и...

- Какой же я дурак!.. Мне нужно было давно все тебе объяснить. Ты вправе обвинять и ненавидеть меня. Я ужасный отец!

Глаза отца заблестели, и Вик на секунду смутился. Впервые он видел его сильного, всегда уверенного в себе отца таким.