Мой король/// My king/// yoonmin +18

part two: секрет

Тем временем альфы пытались здраво рассудить, что с ним делать и как заставить молчать о казусе. К слову, выходило это из рук вон. Мин упорно стоит на его смерти или вообще предлагал отрезать язык, чтобы точно и слова вымолвить не смог. На это Чимин удивленно распахивал глаза, шумно сглатывая комок.

Его телохранитель же пытался отговорить от идеи, понимая, что иначе его омега будет грустить в одиночестве в этом дворце. Задумавшись о выходе из ситуации, он начал перебирать все возможные варианты, избегая смерти младшего.

— Давай так, раз уж он и я — единственные кто знают, а твоих родителей в счет не берем, — начал Тэхен, проводя пальцами по нижней челюсти. — Тогда давай сделаем из него жениха? Таким образом мы следим за его молчанием и предотвращаем шанс расширить круг знающих о секрете. Он и так узнал, а значит проблем доставить не должен.

Пак нервно икнул, услышав вывод телохранителя. Он категорически не был готов к подобному. Даже уже смирился с тем, что ему отрежут язык, и остаток своей жизни он будет проводить в молчании, самостоятельно проталкивая еду рукой в горло. Уже смог представить как плохо ему будет жить и как остатой жизни проведет в одиночестве.

— Вот если бы ты нормально работал, — шикнул Мин пригрозив кулаком. Ким поднял руки вверх, как бы заранее говоря, что он виноват.

— Задремал чуток, каюсь, — проговорил он и сложил руки на груди. Оба альфы перевели взгляд на сжавшегося омегу в другом конце кровати. Заметив такое внимание своей персоне, Чимин нахмурился, поджимая пухлые губы.

— Каким образом, по вашему, я смогу победить всех омег благородных кровей всей империи? Я же обычный слуга, без мозгов и фигуры, — решил прикинуться дурачком Чимин.

«Лишь бы поверили!» — подумалось омеге. Но те окинули его подозрительным взглядом,  словно не верят.

— Я скажу, что уже нашел омегу, а то что ты прикинешься дурачком — только нам на руку, — сухо ответил Юнги.

Повисло молчание.

Чимин молчал, изредка поглаживая запястья, на которых появились синяки от стальной хватки старшего альфы.

— Может я не хочу за Вас выходить?! — выпалил Чимин, не выдержав этого. В мыслях, он давно уже надовал себе по голове за такое своевольность. А лучше сразу взять меч Кима и самостаятельно отрезать язык.

— Даю права выбора до завтрашнего утра: либо ты выходишь за меня и делаешь вид, что рад, либо же мы отправляем тебя и твою семью на прилюдную казнь, которую проведу лично я, — пригрозил Мин, выталкивая омежку за пределы комнаты, оставив сиротливо стоять на пороге, словно брошенного щенка.

Пак с минуту стоял на месте, приходя в себя, но после все же ушел к себе, прикалывая к одежде брош. Его голова совершенно не хочет думать об этом. Но все же решить нужно. Жить хочется, хоть и что-то кричит о том, что это просто угроза и на самом деле Мин не собирается его убивать. А может омега просто пытается себя утешить.

Придя в комнату, на него налетел Чонгук, расспрашивая, где он пропадал целых два часа. Пак первое время отмахивался, говоря что сильно устал, но потом решил соврать, что помог искупаться молодому господину. Чон хоть и сощурил глаза, подозрительно зыркая, но промолчал, укладываясь обратно.

Чимин еще долго ворочался, кусая губы и думая о правильном выборе. И даже ведро холодной воды ему не помогло успокоиться, лишь лишний раз отогнал драгоценный сон. Все сходилось к согласию на план альф, но он не уверен, что справится с ролью. Одно дело любить искренне, молча наслаждаться кисло-яблочным ферамоном, который всегда сдерживался альфой. Но совсем другое дело обманывать всех, создавая ложную любовь.

Чимин любит, но вот его обижает тот факт, что и ему будут врать, в людях шепча слова любви, но оставаясь на едине — и пальцем не прикасаясь. Стараясь откинуть эти все минусы, он утешает себя мыслью, что ему достался тот золотой билет, приз которого, забирать или нет — решать ему раз и на всегда.

Он должен быть счастлив такой удаче стать ближе к возлюбленному, но чувствует подвох, от чего в груди пощипывает. Возможно, от безысходности ситуации. Ощещения, будто соглашаясь, он подписывает себе не брачный договор с любимым императором, а на казнь, которая и так его ждет, если откажется от затеи.И даже если получится уговорить альфу сохранить жизнь, без руки или языка он прожить долго не сможет.

Чимин не заметил, как пролежал в раздумьях до тех пор, пока не пришли их будить, а он и глаза не сомкнул за ночь, кусая губы в кровь. Он лениво потянулся, начиная собирать матрас. Пухлая женщина — мать четырех милых детишек, тоже служащих на императора, заметила его круги под глазами и синяки на запястьях.

Она, пожалуй, единственная, кто проявляет заботу ко всем омегам, работающих здесь. Поэтому синяки Чимина она тоже не пропустила мимо глаз. Спрашивая откуда они, младший омега мило улыбался, вежливо отмахиваясь, соврав о том, что нарвался на пьяного стражника, но все обошлось. Женщина еще немного ворковала над ним, перевязывая тугим бинтом, щедро намазав какой-то плохопахнущей мазью. Испугав омежку иглоукалыванием, она посмеялась и отпустила его работать.

Сейчас Чимин должен сказать ответ, который решит его судьбу раз и навсегда. Назад пути у него нет.