- Я не гей! - Ой, заткнись

Часть 2.

— Прости нас, — извинился Джин, когда посадил Пака на кухне, закутывая в плед и ставя две чашки чая на стол. — Вообще, Юнги добрый, если его не трогать, не разговаривать с ним и вообще обходить за три метра. Но ты, конечно, хорош. Мы уже неделю обсуждаем твой фанф, потому что таких грязных вещей о нас еще ни одна фанатка не писала. Не спорю — написано сносно. Возможно, если бы я не подставлял там свой зад Намджуну, то вполне мог бы читать. Но тут… Даже я был в шоке, а я — самый лояльный в нашей группе. —

Я… Я не специально ведь. Оно само как-то полилось из меня. Пальцы сами как-то по клавиатуре забегали. Я ведь даже не знал о вас ничего, пока Тэхён месяц назад не рассказал. Простите, что доставил неприятностей. — Не переживай. Но не думаю, что Юнги теперь от тебя отцепится. Я давно его таким злым не видел. Мужайся.

Сокджин постелил ему в одной из гостевых комнат, оставил запасной комплект одежды, пожелал сладких снов и ушел спать. Чимин же уставился в потолок, пытаясь понять, в какой момент жизнь его покатилась по наклонной, и решил, что в момент встречи с Тэхёном. И Пак торжественно поклялся сам себе, что другу отомстит очень жестоко и самым изощренным методом.

***

Утро встретило теплыми лучами солнца, пением птиц за окном и Мин Юнги, который сидел в кресле напротив.

— Иисусе, чур меня! — вскрикнул Чимин, когда, наконец, сфокусировал взгляд. — Не говори, что просидел тут всю ночь.

— Я на долбоеба похож?

— Слегка, — признался парень, разглядывая своего похитителя.

Сейчас, когда солнце вовсю освещало комнату, а Юнги не пытался придушить его голыми руками, он выглядел не таким устрашающим. Он выглядел даже красивым. Черные волосы были небрежно раскиданы по лбу, оттеняя бледную кожу; разрез темных глаз напоминал полумесяцы; черные дырявые джинсы открывали вид на костлявые коленки, а клетчатая рубашка, которая была на пару размеров больше, чем нужно, заставляла парня выглядеть хрупким и невинным.

— Хлебало завали.

«Ага, как же, невинный. Невинней только монашки», — подумал Чимин, накрываясь одеялом с головой.

— Поверь мне, оно не спасет тебя от моего гнева. Одевайся, мы ждем тебя в гостиной, — произнес Юнги и вышел из комнаты, оставляя над Паком грозовые тучи приближающейся казни.