Трудно было сказать, какие именно чувства и эмоции я испытывала в тот момент, когда увидела черную метку. Я слышала шептание Нарциссы и Люциуса о том, что эта метка не к добру появляется, и что пора уходить. Маргарет, которая испугалась не меньше родителей Драко, схватила меня с Трейси за руку и потянула к палаткам, чтобы забрать оставшиеся вещи. Люциус сказал, что пойдет к министру, чтобы получить распоряжения.
Мне было ужасно страшно. Я знала лишь то, что последователи Волан-Де-Морта ненавидят маглорожденных. А пока мы бежали, я видела, как они пытали маглов, которые были в пределах их досягаемости, и от этого становилось ещё страшней. Мы быстро собрали свои вещи, которые были при нас, и поспешили покинуть это место.
* * *
Уже в особняке Малфоев, я случайно подслушала разговор Нарциссы и Маргарет о том, что они многие годы не видели этой метки, а тут она появилась прямо посреди чемпионата мира по квиддичу. Тем более, будто из-под земли возникли Пожиратели смерти. Услышав их слова, я закрылась в комнате, и никого не пускала, даже Блейза, который настойчиво стучал в дверь. Да, легко им говорить, что все будет в порядке. Я ведь маглорожденная, мне стоит бояться таких людей, как Пожиратели смерти.
Я проснулась на следующий день рано утром. Голова страшно болела, а воспоминания ушедшего дня вновь возникли в моей голове. Снова тот ужас и страх. Я еле успокоила саму себя. В дверь кто-то постучался.
— Госпожа! — фух, это был Роки — домовой эльф Нарциссы. Я спрыгнула с кровати и открыла ему дверь. У него в руках была какая-то большая посылка, а на ней запакованная метла. — Ваши родители прислали!
— Спасибо, Роки! — я взяла у него багаж, поблагодарила и поспешила закрыть дверь. В коробке были мои оставшиеся вещи, так же некоторые принадлежности для школы, которые я забыла взять. Да, мои родители знают, как я люблю квиддич, поэтому и не забыли прислать мою «Молнию». Поттер ещё не знает, что он уже не единственный, кто владеет такой роскошной метлой. Ещё в коробке я нашла медальон на серебряной цепочке, открыв его, я увидела фотографии своих родителей. Как мило.... Узнаю моих любимых маму и папу.
Через час меня позвали на завтрак. Я решила не задерживаться, поэтому, надев свой сарафан, вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж и повернув за угол, где находилась столовая, я поспешила занять место рядом с Блейзом. Во главе стола сидел Люциус, по правую сторону от него сидела Нарцисса, а по левую Драко, рядом с которым села Трейси. Мерлин, как же я хочу вырвать ей несколько прядей волос, чтобы Драко увидел, насколько она ужасна.
— Всем приятного аппетита, — довольно грубо сказал Люциус.
Я понимала, что он все еще думает над тем происшествием, которое произошло. Обстановка была довольно напряженная, из-за этого даже находиться здесь не хотелось, но я с уважением отнеслась к хозяевам, поэтому дождалась, пока Люциус не разрешит уйти.
Уже в комнате, я решила почитать книгу, которую летом взяла в волшебной библиотеке. Нарцисса похвалила меня за то, что я нашла библиотеку, потому что мало кто знает о ней.
Я провела в поместье весь август. Это были лучшие дни в моей жизни, если бы их не портило присутствие Трейси, я не думала, что она до такой степени ненавидит меня. Мало того, что за весь день она специально клеилась к Драко, так ещё и целовалась с ним у меня на глазах. Зная Драко, он ненавидит делать такое на людях, поэтому он старался отталкивать её, хотя бы в нашем с Блейзом присутствии. Маргарет, после нашего похода в Косой переулок, вернулась домой, сославшись на то, что нужно подписать некоторые бумаги по поводу раздела имущества, ведь это долгий процесс. Блейз хотел поехать с ней, но Маргарет сказала, что он нужнее здесь, видимо, поняла, как я себя чувствую. Присутствие Блейза помогло мне справиться с дискомфортом. Эльфы, когда я помогала им мыть посуду, очень радовались этому, даже приносили мне сладости за это в комнату. Однажды, они, заметив мой грустный вид, решили подлить в шампунь Трейси клей, видели бы вы её лицо, когда она выскочила с криками из душа. Нарцисса помогла избавиться от клея в волосах, эльфов ругать не стала, потому что Трейси ей тоже начала надоедать. Девушка вела себя высокомерно по отношению к эльфам, а ведь они не являются её собственностью, пренебрежительно относилась ко мне и Блейзу, что тоже раздражало Нарциссу. Она просила Драко усмирить свою девушку, но та не слушала даже его.
Наконец, пришло время отправляться в школу. У Люциуса был собственный автомобиль, правда, с личным водителем, так что мы могли спокойно добраться до вокзала. Я собрала все вещи, которые у меня были и упаковала их в чемодан. Как Трейси не уговаривала эльфов, они наотрез отказались упаковывать её вещи.
Уже по дороге к вокзалу, я знала, что Панси будет ждать нас возле волшебного прохода, как и раньше. К нашему огромному сожалению, пошел дождь, если бы не маглы, Нарцисса и Люциус могли бы использовать волшебство, но сейчас это невозможно. У Блейза в чемодане оказался зонт, друг схватил меня за руку, чтобы я не намокла.
Дождь пошел еще сильнее, и мы слегка промокли даже под зонтом, да еще и волокли чемоданы через привокзальную толчею. Осталось лишь пройти прямо сквозь сплошной на вид барьер, разделяющий девятую и десятую платформы. Единственная хитрость заключалась в том, чтобы проделать это незаметно, так, чтобы не привлечь внимания маглов. Мы с Блейзом решили сделать это первыми. Вокруг было куча маглов, поэтому мы, будто спокойно разговаривая, быстро прошли сквозь стену, и перед нами сразу же возникла платформа 9 и ¾. Хогвартс-Экспресс — блестящий красный паровоз — выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями. Заза начала возмущаться и кричать, что это довольно тяжелый переход из магловского мира на волшебную платформу, мне пришлось её заткнуть, используя заклинание немоты, которое мы изучали в прошлом году. Попрощавшись со взрослыми, и не дожидаясь Драко с Трейси, мы пошли искать свободные места. Заглянув в одно из купе, я увидела Панси. Мы с Блейзом быстро погрузили свой багаж в купе, после чего я села рядом с Панси.
— Мне интересно, неужели было так трудно написать о том, что Драко встречается с Трейси? — будто невзначай спросила я. По глазам подруги я поняла, что она сама в шоке, — Драко сказал, что ты должна была сообщить.
— Я? — удивилась Панси, — да я понятия не имела, что они встречаться начали. Вот гад же, а! — в скором времени дверь купе открылась, и зашел Драко, а за ним и Трейси, — здесь могут сидеть только друзья. Тебе, Трейси, тут не рады! — девушка закатила глаза.
— Друзья моего любимого мои друзья тоже, — улыбнулась она. Да, эту улыбку она выдавила лишь, чтобы порадовать своего «голубка». Я поменялась с Панси местами, сев возле окна, чтобы Трейси не села рядом.
— Странно, друзья не делают на зло, — заметила я.
— О чем ты? — удивился Драко, садясь рядом с Блейзом, к моему счастью, Трейси села рядом со своим бойфрендом.
— О том, что Трейси не умеет дружить, — за меня ответила Панси, — по крайней мере, с нами точно.
Весь следующий час, пока мы ехали до школы, была ужасная обстановка. Воздух так и был пропитан злостью и гневом, я видела лицо Трейси, когда Драко стал меня спрашивать о каком-то заклинании. Мне было приятно, что Драко пытается как-то помириться со мной из-за того, что не рассказал о своих отношениях, ведь мы всё-таки лучшие друзья.
Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал дождь. Небо было таким темным, а стекла такими запотевшими, что среди дня горели лампы. По коридору забренчала обеденная тележка, и я взяла на всех пирожков с картошкой. Лишь только двери поезда отворились, в небе грянул гром. Выходя из вагона, мне пришлось накинуть на клетку Зазы куртку с водоотталкивающим заклинанием. Ливень был так силен, что мы склонили головы и зажмурились — струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчетное количество ведер с ледяной водой.
— БЫСТРЕЕ! — прогремел голос лесничего.
Из поезда вывалились первокурсники, их можно было узнать по отсутствию знаков факультета на мантиях и галстуках, как и у нас на первом курсе.
Наклоняясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно я видела все ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещенных окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда наша карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Мы спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням. Меня чуть с ног Уизли не сбил, Золотое трио тут как тут. Мы смогли перевести дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей.
*Большой зал*
Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели.
Здесь, в зале, было гораздо теплее. Мы, пройдя мимо гриффиндорцев, когтевранцев и пуффендуйцев, уселись вместе с остальными сокурсниками за слизеринский стол. Было приятно чувствовать себя дома, особенно, когда рядом близкие друзья.
Внезапно я вспомнила о том, что у нас нет профессора по Защите от Темных искусств. Мой взгляд попал на преподавательский стол. Ни одного нового лица. Профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Стебль, преподавателем травологии, чья шляпа сидела набекрень на копне разлетевшихся седых волос. Чуть правее восседал желтолицый, крючконосый, с сальными волосами мастер зелий профессор Снегг. Он окинул наш стол взглядом и когда мы встретились с ним взглядом, я еле заметно кивнула ему в знак приветствия. За Снеггом было свободное место, принадлежащее, профессору МакГонагалл. А рядом, в самом центре стола, сидел профессор Дамблдор — директор школы. Его длинные серебряные волосы и борода блестели в свете огней, а роскошная темно-зеленая мантия была расшита звездами и полумесяцами. Соединив концы длинных тонких пальцев и, положив на них подбородок, словно уйдя мыслями куда-то очень далеко, он устремил взгляд в потолок, глядя сквозь свои очки-половинки. Под потолком клубились черные и фиолетовые тучи, и вместе с ударами грома снаружи по потолку огненно ветвились молнии.
— Блин, — взвыл Блейз, — да где же первокурсников носит, а? — я пихнула его.
— Мы сами добирались дольше обычного, — огрызнулась я, — а теперь представь, как ведут себя лодки на черном озере.
Вдруг двери Большого зала отворились, и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодок на возвышенную часть зала. Да, мы намокли, но увидев первокурсников, мы не могли не посочувствовать им — можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь. Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе — все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было взволнованным.
Распределение прошло, на удивление хорошо. Наши ряды пополнились первокурсниками, которые радовались попасть на наш факультет. Да, кстати! Новыми старостами факультета после Джастина и Венди, стали Перегрин и его девушка — Эванна, они оба учатся на шестом курсе. Наконец, профессор МакГонагалл унесла и Шляпу, и табуретку.
— Неужели... — пробурчал Кребб, схватив нож и вилку и с нетерпением уставившись в золотую тарелку. Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки.
— Скажу вам только одно, — произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. — Наши тарелки наполнились в мгновение ока.
Дождь по-прежнему с силой барабанил в высокие темные окна. От очередного удара грома задребезжали стекла, и на грозовом потолке полыхнула вспышка, озарившая золотые тарелки, исчезнувшие на мгновенье с остатками первых блюд и немедленно вернувшиеся с пирогами. Повернувшись к подруге, я увидела, как она толчет вилкой кусок пирога.
— Пан, что такое? — удивилась я, увидев её грустный взгляд.
— А? Что? — Панси повернулась ко мне, — нет, ничего...
Так. Понятно! Устремив свой взгляд на гриффиндорский стол, я увидела Поттера, который болтал то с Пати, то с Уизли, то с его сестричкой. Конечно, моя подруга не была настроена решительно по отношению к Поттеру, но я же вижу, что он ей симпатичен. Я закатила глаза.
— Мне ему сказать, или сама это сделаешь? — Панси мгновенно покраснела.
— Что ты такое говоришь, Гермиона? — шикнула Панси, — я — слизеринка, а он — гриффиндорец. Мы, как небо и земля!
— Но он тебе нравится, — заметила я, — это невооруженным взглядом можно понять!
— Возможно, и что с того?
— А то, что если тебе кто-то нравится, стоит ему признаться, — зря я это сказала.
— Тогда почему ты Драко это не скажешь? — я сразу же закрыла ей рот рукой, — вот видишь, это ведь не так-то просто.
— Во-первых, Драко тут не причем, во-вторых, у Драко есть девушка и, в-третьих, мне не нравится он!
Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.
— Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией.
— Каждый год одно, и то же... — вздохнула я.
— Деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.
— Что? — воскликнула я. Я посмотрела на Перегрина — капитана сборной, и на других товарищей, включая Драко. Те беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока.
— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...
Вдруг грянул оглушительный громовой раскат, и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Я охнула. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц мне еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами.
— Мерлинова борода... — прошептал Блейз, — это же сам Аластор Грюм.
— Кто? — услышала я вопрос Трейси.
— Аластор Грюм, — шикнула я, — является одним из авроров мракоборческого центра в Министерстве магии.
Директор пожал руку, негромко сказав при этом несколько слов, которые никто не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные волосы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому, что осталось от его носа, и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов.
— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм.
По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него.
— Мрачный тип, — прошептала Панси, — я слышала, что половина заключенных пойманные лично им.
— Как я и говорил, — Дамблдор улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.
— ДА ЛАДНО?! — вскрикнул Перегрин, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись без исключения, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.
— Это не шутка, мистер Перегрин, — сказал он. — Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.
— Жертв? — удивилась я. Многие шепотом переговаривались, и даже моих друзей гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад.
— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.
*Гостиная Слизерина*
Когда мы пришли в гостиную после ужина, я была в некотором шоке. Турнир, в котором погибают волшебники? Какой ужас. Один плюс — там могут участвовать лишь те, кто достиг совершеннолетия. Я пожелала Блейзу и Драко спокойной ночи, после чего вместе с Панси пошла в спальню.
— Кстати, ты слышала новость? — меня схватила за руку Милисента.
— Какую новость? — удивилась я.
— Драко начал встречаться с Трейси, — я закатила глаза.
— Да, слышала и видела, — огрызнулась я, вырывая из хватки свою руку, — мне она уже поперек горла встала.
* * *
Я открыла глаза. Вокруг было темно, я почти ничего не видела. Встав с кровати, я потянулась за полотенцем, чтобы пойти в душ, но мой шкафчик был прозрачный, я чуть было не упала.
— Что за... — я была удивлена такому повороту событий.
Я сплю, или это реальность? Надев тапки, я накинула халат на плечи, и вышла из спальни. Все было серым, будто я оказалась в черно-белом кино. Выйдя в гостиную, я окинула её взглядом, вроде все такое же, если не считать того, что здесь никого не было. Оглянувшись по сторонам ещё раз, я увидела Зазу. Она сидела на спинке дивана, я уже собиралась подойти к ней, как внезапно, у неё загораются изумрудные глаза, и через секунду вместо неё передо мной на диване сидел Салазар Слизерин.
— Снова вы? — ужаснулась я, — неужели кошмары ещё не закончились?
— Все только начинается, — ответил Слизерин, — разве ты забыла о моих словах?
— Вы говорили мне слишком много, — огрызнулась я. Слизерин похлопал по дивану, приглашая меня сесть рядом. Я послушно заняла место рядом с ним.
— Я буду повторять при каждой нашей встрече, что ты — особенная, — сказал Слизерин, — дар, который я передал тебе, рано или поздно тебе понадобится.
— Но зачем? — воскликнула я, — ЗАЧЕМ?! Почему именно я?
— Хорошо, я расскажу тебе, — вздохнул Слизерин, — когда я поссорился с Годриком из-за того, что хотел иметь дела только с чистокровными волшебниками, Годрик пытался меня убедить в том, что даже на мой факультет рано или поздно поступит маглорожденный волшебник. Конечно, я не верил в это, говоря о том, что это просто невозможно. Годрик задел меня своими словами и, чтобы посмеяться над ними, я поклялся, что если на факультет Слизерин поступит маглорожденный волшебник, то я буду опекать его весь период учебы.
— То есть, вы заключили пари?
— Что-то в этом роде, — ответил Слизерин, — до тебя уже был волшебник, рожденный маглами, который поступил на мой факультет. Это произошло примерно триста или четыреста лет назад. Тогда я не собирался передавать ему свои способности разговора со змеями и силу змеиных глаз. Но ты — другой случай.
— И чем же я отличаюсь от своего предшественника? — удивилась я.
— У тебя древняя родословная, — ответил Слизерин, — мало кто знает, что чистокровные семьи связаны.
— У меня в роду нет волшебников, — подняв бровь, сказала я, — это просто невозможно.
— Все возможно, — усмехнулся Слизерин, — если ты хочешь понять, почему именно тебе я передал такой особый дар, то изучи свою родословную и соотнеси её с древними волшебными семьями волшебников.
— Вы говорили, что мой дар — это будто рентген через время, — вспомнила я, — но я не совсем понимаю смысл ваших слов.
— Способность парселтанга, а также змеиных глаз — это редкое соотношение, — сказал Слизерин, — змеиные глаза дают тебе возможность в своих снах видеть то, что произойдет через много лет.
— Но...
— Для начала — изучи свою родословную, — перебил меня Слизерин, — я все тебе расскажу позже. Тебе пора вставать! — он дотронулся указательным пальцем левой руки до моего лба, и я погрузилась в темноту.
* * *
Я открыла глаза. В комнате уже горели факелы, освещая помещение. Милисента и Панси ещё не проснулись, а Трейси уже сидела и читала какую-то книгу. Решив не будить подруг, я потянулась за полотенцем в ящике и достала его, затем накинула на плечи халат, и вышла из спальни. Глаза болели, но не из-за сна или моих способностей, а из-за того, что я не выспалась, как следует.
Выйдя в гостиную, я потерла глаза, и чуть не закричала, когда в ещё темной гостиной увидела сидящего на диване Драко. Схватившись за сердце, я постаралась успокоиться. У Драко был какой-то бледный и грустный вид. Несмотря на нашу кратковременную ссору, я подошла к нему.
— Что с тобой? — удивилась я. От прикосновения моей руки к его плечу, Драко вздрогнул, — прости, я тебя напугала? — Драко потер глаза.
— Нет, — ответил Драко, — ты уже проснулась?
— Ну, как бы время вставать, — улыбнулась я, — ты не смотрел, какие у нас занятия на сегодня?
— Смотрел: Зельеварение и ЗОТИ до обеда, а после двух часов Травология и Заклинания.
Я вернулась из душа через десять минут. К тому времени уже все начинали просыпаться. Панси поспешила в душ, пока его не заняли Милисента или Трейси, а когда последняя увидела, что я уже собираю сумку, то решила вконец испортить мне настроение.
— Ты моего любимого не встретила в гостиной?
— Да, — ответила я, стараясь держать себя в руках, — ты бы поторопилась. Обычно мы в это время уже идем завтракать.
— Разве Драко тебе не сказал? — удивилась Трейси, проходя мимо.
— Не сказал что?
— Он будет завтракать не с вами, а со мной.
Когда Трейси вышла из спальни, я минуту стояла столбом. Но в момент прихода Милисенты и Панси, чернильница, которую я держала в руках, полетела в стену напротив, подруги еле успели пригнуться. На лице у меня было полное спокойствие, а внутри все бушевало до такой степени, что это можно было сравнить лишь с только что кипевшим зельем. Подруги не могли понять, что происходит и причину моей агрессии. Руки начали трястись, а глаза то и дело мигали зеленым цветом.
— Что случилось? — удивилась Панси, подойдя ко мне. Милисента с помощью очищающего заклинания собрала чернила назад в чернильницу, и поставила её на тумбочку.
— Сучка... — прошептала я.
— Кто? — спросила Милисента.
— Та, которая возомнила себя королевой слизеринцев, — ответила я, закрывая сумку.
— Трейси, — догадалась Панси, — что она сказала тебе?
— Что отныне Драко будет завтракать, обедать и ужинать с ней и её друзьями, а не в нашей компании, — сказала я.
— Ну и гадина, — рыкнула Милисента, — неужели она действительно так думает?
— Не думает, — сказала я, — Драко сам ей это сказал.
*Большой зал*
Мы, не дождавшись Драко, пошли на завтрак. Как обычно, это была овсяная каша с яблоками, и фруктовый сироп на десерт. Я положила сумку под лавку, справа сели Панси и Блейз, а Милисента села слева от меня. Мое настроение было испорчено благодаря Трейси и её словам, черт, да я под конец семестра просто убью её.
Потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами. Мы начали изучать новое расписание, после этого даже пытались представить первый урок с Аластаром Грюмом перед обедом. Через десять минут в Большой зал зашли Трейси и Драко, держась за руки, они сели подальше от нас, где расположились друзья Трейси по курсу. Блейз расширил глаза от удивления.
— Вот это кадр... — сказал Блейз, — значит — это правда.
Я посмотрела на Трейси и решила сразу же задуматься над её кличкой. Сучка не подходит, моллюск тоже, что же такое можно ей придумать, чтобы можно было её заткнуть, причем надолго?
— Просто не верится, — сказала Панси, — Драко действительно теперь будет проводить время с этой.... Этой...
— Пухлик, — сказала я. Друзья удивленно на меня посмотрели, — а что, она ведь не стройная.
Трейси сидела и что-то рассказывала Драко, тот лишь кивал и о чем-то думал, по его лицу было понятно, что ему с ними просто неинтересно. Вот и мучайся, теперь.
* * *
Мы спускались в подземелье по уже знакомой дороге. Я была в предвкушении того, чем мы будем заниматься на зельях в этом году. Мне приходилось молиться лишь о том, чтобы Снеггу опять не приспичило разделить нас на пары, в которых мы работали в прошлом году.
Наконец, мы зашли в кабинет, где нас уже ждал профессор Снегг. Я и Блейз сели за первую парту, где сидели раньше, Панси села рядом, там же сел и Драко. Профессор окинул всех взглядом.
— Итак, первый урок будет посвящен довольно сложному в приготовлении зелью — противоядие от любовного зелья, — я удивилась, — но прежде чем мы будем рассматривать ингредиенты этого зелья, я хотел бы поинтересоваться — почему вы сидите не так, как нужно сидеть на моих занятиях?
— Разве, мы будем так сидеть всегда? — удивился Поттер.
— По крайней мере, пока зельеварение буду преподавать я, — грозно сказал Снегг, — сели на свои прежние места.
Нам ничего не оставалось, как послушно переместиться на места, за которыми мы сидели весь предыдущий год. Панси села рядом с Поттером, я рядом с Уизли, к Драко присоединился Финниган, а рядом с Блейзом уже сидел Долгопупс.
— Прекрасно, — сказал Снегг. Он развернул доску, и на ней мы увидели список каких-то необычных ингредиентов, — ингредиентов для этого зелья в вашей книге нет, как и рецепта, потому что обычно такого рода зелья изучаются на шестом курсе. Однако я посчитал, что вам было бы полезно изучить его в вашем возрасте. У вас десять минут на то чтобы переписать список ингредиентов и рецепт.
Довольно интересный набор ингредиентов. Хотя некоторыми мы пользуемся на каждом уроке:
1. Волшебная рябина
2. Касторовое масло
3. Лирной корень
4. Экстракт лирного корня
Странно, что нет корня мандрагоры, который используется почти во всех видах противоядий. Задавать такой вопрос я не стала, поэтому продолжила записывать. Когда мы записали все, что было написано на доске, Снегг оставил её повернутой к нам, и сказал приступать к выполнению задания.
Мы залили немного воды в котел, затем я начала изучать инструкцию. Когда прочла до конца, то была готова к изготовлению зелья. Вначале, Уизли добавил четыре веточки волшебной рябины. Нужно было подождать, пока зелье не позеленеет, когда же это произошло, я стала помешивать его до того момента, пока вода не стала оранжевого цвета.
— Что дальше? — спросила я, домешивая зелье.
— Касторовое масло, размешивать, пока зелье не станет синего цвета, — прочел Уизли. Я кивнула и налила несколько капель касторового масла
— Помешивай, и добавь экстракт лирного корня, — сказала я, а сама начала отбирать ровно семь веток рябины.
После того, как Уизли закончил помешивать зелье, я передала ему одну веточку, и он добавил её в зелье. Затем я добавила экстракт лирного корня и подождала, пока зелье не станет фиолетовым.
— Так, теперь нужно подождать пока оно закипит, — сказала я. Наконец оно приняло красный оттенок. Затем Уизли добавил ещё экстракт лирного корня, пока смесь не позеленела. Я продолжила его перемешивать, пока оно не приняло оранжевый оттенок. Затем Уизли добавил ветки волшебной рябины, но когда зелье полностью закипело, оно приняло серый оттенок. — Что это? — удивилась я. По рецепту, зелье в конце должно было быть прозрачным.
— Мы точно все сделали? — спросил Уизли.
— Конечно, — кивнула я, — использовали все ингредиенты... — мои слова услышал Снегг, и подошел к нашему столу.
— Что-то произошло, Гермиона?
— Да, профессор, зелье, почему-то приняло не прозрачный, а серый оттенок! — ответила я. Снегг внимательно посмотрел на нашей зелье, облокотившись на стол, как вдруг увидел лежащую ветку рябины на столе.
— Что это? — поинтересовался он, показывая мне ветку.
— Рябина, — сказала я.
— Это и ослу понятно, что рябина, — огрызнулся Снегг, — вы должны были использовать все ингредиенты!
— Но мы же, вроде, забросили все ингредиенты, — Снегг черканул что-то в журнале и пошел к столу Драко и Финнигана. Я была в недоумении, — стоп! Я отбирала семь веток рябины, почему тогда осталась одна? — я повернулась к своему партнеру, — ты точно добавил все ветки?
— Да, — кивнул Уизли, — я добавил шесть веток. — Я отвесила ему подзатыльник.
— Дурень, нужно было кинуть все семь! — воскликнула я, и закрыла лицо руками, — вот почему оно не приняло нужный цвет...
— Прости, я... — но я вскинула левую руку, чтобы он замолчал.
— Молчи, будет больше толку, — грустно ответила я.
* * *
До второго урока оставался примерно час. Мы вошли в холл, где народ толпился у дверей в Большой зал. Подойдя ближе, я услышала разговоры об утреннем номере «Ежедневного пророка». Увидев газету в руках одного из первокурсников факультета пуффендуй, я бесцеремонно вырвала из его рук и открыла газету.
— Вот это да, — прошептала я, читая новую статью Риты Скитер.
«ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ.
Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, — пишет специальный корреспондент Рита Скитер. — Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».
— Он добрался уже до изобретений маглов? — удивилась Панси, прочитав первую часть статьи, — ничего себе.... — вдруг Драко вырывает у меня из рук газету и поворачивается к подошедшему Золотому трио.
— Да они даже имя твоего отца не могли правильно написать! — рассмеялся Драко и быстро зачитал им содержимое статьи:
«Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы „Ежедневного Пророка" о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». — к нему подбежала Трейси.
— Тут и картинка есть, Уизли! — рассмеялась Трейси, показывая Уизли фото. — Фотография твоих родителей перед домом — если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь? — я видела, как Уизли затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на него.
— Закрой пасть, Трейси! — сказал Поттер. — Пошли, Рон...
— Ах, да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — рассмеялся Драко, — скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?
— А твоя? — огрызнулся Поттер, вдвоем с Парвати оттаскивая Уизли за мантию, чтобы тот не набросился на Драко и Трейси. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом — скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом? — я поняла, что теперь Драко на взводе:
— Не смей оскорблять мою мать, Поттер!
— Тогда заткни свою грязную пасть! — отрезал тот и повернулся, чтобы уйти.
БАХ! Несколько человек вскрикнули — белая вспышка обдала висок Поттера. Прежде чем Поттер успел что-то предпринять, я достала палочку и встала между ними.
— ХВАТИТ! — крикнула я, и Поттер остановился, — словно маленькие детки! Может быть вам соску дать пососать?
— А ты не заступайся за них! — вскрикнула Трейси. Я увидела, как она стоит за спиной Драко, боясь показать свой нос. Блейз кивнул мне, я лишь улыбнулась.
— Что же ты из-за спины Драко выглядываешь, а? Пузатик? — мои слова эхом разнеслись по холлу. Трейси покраснела, а Драко впал в ступор, — ой, прости Драко, кажется, это прозвучала кличка в адрес твоей возлюбленной?
— Что ты...
— Постой, кажется, она так высоко задрала нос, что я не вижу её лица, — сказала я, указав пальцем на Трейси. Затем отодвинув резким движением Драко, я вплотную подошла к Трейси и ткнула ей в грудь палочкой, — уясни одну вещь: с Поттером и его друзьями могут спорить немногие, и ты в это число не входишь! — пихнув её, я собиралась уходить, но она крикнула мне в спину.
— Ты просто завидуешь тому, что я встречаюсь с Драко, а не ты! — в холле повисла тишина. Даже Поттер и Уизли навострили уши. Я была готова ударить Трейси так, чтобы она заткнулась очень надолго, но не захотела позориться. Вместо этого я повернулась и усмехнулась.
— Не понимаю, чему завидовать, — сказала я, — мне достался парень получше, чем Драко.
— И кто же? — удивилась Трейси.
— Я с Блейзом встречаюсь.
Не знаю, для кого это было большим шоком — для Трейси и Драко, или для самого Блейза, которого мои слова шокировали до потери сознания. С моего языка эти слова слетели сами собой, я не знала чье имя могу назвать. После всего сказанного, я подошла к Блейзу, взяла его под руку и, под взгляды множества любопытных, ушла в Большой зал.
*Большой зал*
Пока за нами наблюдали, мы спокойно сели за стол. Напротив сели Милисента и Панси, которые были ОЧЕНЬ удивлены такому заявлению.
— Не смотрите на меня такими глазами, — шепнула я, — нужно же было что-то сказать.
— И ты решила сказать, что встречаешься со мной? — огрызнулся Блейз, — что за шутки? Неужели ты думаешь, что Драко поверит в это?
— Если мы будем вести себя, как парочка, то поверит.
— То есть: ходить, взявшись за руки, целоваться и обниматься?
— Ну, поцелуи можно и не делать, — заметила я, — ну блин, Блейз, помоги мне. Только так я смогу заткнуть Трейси, причем надолго. — Блейз закатил глаза, — пожааааалуйста!
— Ну, ладно, — буркнул Блейз. Я кинулась ему на шею как раз в тот момент, как Драко и Трейси зашли в Большой зал. Мельком я заметила реакцию Драко — он сжал кулаки и ушел. Да, осмелься только потом мне что-то вякнуть, Драко.
* * *
Мы направлялись на первый урок по Защите от Темных искусств в этом году. Открыв дверь классы, все начала рассаживаться по своим местам. Я была удивлена, когда сев за пятую парту, рядом со мной сел Уизли.
— Что ты тут делаешь? — удивилась я.
— Разговор есть, — шепнул Уизли.
— С какой стати я должна разговаривать с тобой? — усмехнулась я. Уизли схватил меня за запястье, когда я попыталась встать, и вернул в исходное положение.
— Если я скажу, что это касается кубка, ты успокоишься?
Да, Уизли удалось меня успокоить. Я лишь однажды видела этот кубок в жизни — когда мы с Блейзом и его родителями были в магическом музее древностей. Экскурсовод говорил, что этому кубку уже много столетий, появился даже до основания Хогвартса и Дурмстранга.
Я согласилась, чтобы Уизли сел рядом, и попросила Блейза сесть перед нами, к огромному сожалению, рядом с ним сел Драко. Вот гад, неужели специально? Мы достали свои экземпляры учебников «Темные Искусства. Руководство по самозащите» и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс — такой же странный и пугающий, как и всегда. Я даже увидела его металлическую ногу из-под мантии.
— Убирайте книги, — хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. — Эти книги. Они вам не понадобятся.
Все поспешно спрятали учебники обратно в сумки. Сидящий рядом со мной Уизли заметно волновался. Грюм достал классный журнал, тряхнул длинной гривой, убирая волосы с покореженного и усеянного шрамами лица и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались.
— Хорошо, — сказал он, когда последний заявил о своем присутствии. — Профессор Люпин написал мне о вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу ползучих водяных и оборотней — я правильно понял? — все согласно зашумели. — Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными...
— А вы не останетесь? — удивился Блейз.
— Да, я пробуду здесь ровно год... окажу любезность Дамблдору.... Один год, и назад, в мою тихую обитель. — он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки. — Итак, прямо к делу. Заклятия. Кто мне расскажет о разновидностях заклинаний? — в классе повисло неловкое молчание. Грюм закатил глаза, — так.... Тогда я пойду по списку. Грейнджер! — громко сказал он, — встать! — я поспешила выйти из-за стола. — Отвечай на вопрос!
— Заклинания бывают разной силы и формы.
— Правильно, — ответил Грюм, — согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так: чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично.
— Разве что я не владею легилименцией, — прошептала я. Повисла тишина, видимо Грюм услышал мой шепот, я сглотнула.
— Правильно, Грейнджер, — сказал он, — вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Итак... Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством? — Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе наши с Блейзом. Грюм кивнул Блейзу.
— Запрещенных заклинаний всего три: Империус, Круциатус и Авада Кедавра, — ответил Блейз, — их ещё называют непростительными.
— Правильно, 10 очков Слизерину, — я пихнула Блейза со спины, когда он сел на стул, — эти заклинания запрещены магическим законодательство, почему? Кто мне объяснит? — я подняла руку. — Грейнджер?
— Потому что против волшебника и магла нельзя применять: подчинение, пытки и убийство.
— Верно, ещё +пять очков Слизерину, — сказал Грюм, — я продемонстрирую вам действие первого непростительного заклятья.
Из кувшина, Грюм достал змею, которая обвилась вокруг его руки. Все поежились, и только слизеринцы, включая меня, отнеслись к появлению рептилии спокойно. Грюм достал свою палочку, и направил её на змею:
— Империо! — глаза змеи стали красными и она замерла. Вначале змея сама сползла на пол, затем начала ползать от одной стены к другой. Грюм шевельнул палочкой, и змея поползла к его ноге. Она начала трястись, будто заведенная, все издали смех. — Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я тоже самое проделаю с вами? — Смех мгновенно умолк. — Полная управляемость, — тихо заметил Грюм, когда змея скрутилась в несколько колец и начала кататься вокруг стола учителя. — Я могу заставить её съесть саму себя или задушить кого-то из вас.... Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал Грюм, я поняла, что он говорит о тех днях, когда Волан-де-Морт орудовал в полную силу. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.
Внезапно, он приказал змее ползти вдоль рядов, а когда она добралась до нашего ряда, начала подползать к нашей с Уизли парте. Я не знала, что делать, и посмотрела на Грюма. Взгляд у него был бешеный, будто он приказывает змее накинуться на меня. Ну, ничего, уж кому-кому, но змеям я могу противостоять. Я дотронулась рукой до своего рта, и намного тише прошептала:
— «Не подчиняйся.... Ползи назад...» — повинуясь моим словам, змея развернулась и поползла назад к столу преподавателя. Грюм был явно удивлен этому.
— Змеи редко поддаются влиянию, — тут же выкрутился Грюм, когда змея свернулась в комочек, — особенно, когда неподалеку находится змееуст. — он не указал на конкретного человека, но сразу понял, что змее не мог кто-то просто так приказать не подчиняться приказам кукловода. — Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия? — в воздух взвилась рука Драко и еще Долгопупса. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии — его, бесспорно, любимом предмете. Долгопупс, похоже, и сам был потрясен своей смелостью. — Да? — сказал Грюм, и его магический глаз, повернувшись, уставился на гриффиндорца.
— Заклятие Круциатус, — произнес Долгопупс тихо, но отчетливо. Грюм чрезвычайно пристально смотрел на него, на сей раз уже обоими глазами.
— Тебя зовут Долгопупс? — спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале. Повернувшись к классу, Грюм подозвал змею, и указал ей на кафедру, змея послушно поползла по кафедре наверх, и замерла. — Заклятие Круциатус, — заговорил Грюм. — Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть. Грейнджер, подойди! — я удивилась такому приглашению, но быстро встала и подошла к преподавательскому столу, — увеличь это существо! — я достала палочку.
— Энгоргио! — змея увеличилась в размере.
— Прекрасно, — сказал учитель, — стой и смотри! — Грюм поднял палочку и шепнул: — Круцио!
В ту же секунду змея скрутилась в три погибели и задергалась. Я не слышала её голос до поры до времени, потом шипение пронеслось в моей голове: «пожалуйста.... ХВАТИТ! ПРЕКРАТИТЕ! НЕ НАДО! МНЕ БОЛЬНО!» голос змеи был ужасен. Я еле сдержалась, чтобы не схватиться за голову и закричать вместо неё. Мои глаза начали блестеть то голубым светом, то зеленым, я будто чувствовала ту боль, которую чувствовала змея.
Грюм не убирал палочки, и змея затряслась, потом задергалась еще неистовей.
— Довольно... — прошептала я, ухватившись за рукав Долгопупса, — ХВАТИТ! — все устремили свой взгляд на Долгопупса. Его руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса. Я ненавидела гриффиндорцев, но на Долгопупса было больно смотреть.
— Редуцио, — приказал Грюм, и змея уменьшилась до нормальных размеров. — Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус... Оно тоже когда-то было очень популярно. Долгопупс, Грейнджер, можете садиться на свои места! — я помогла Долгопупсу дойти до его места, затем села рядом с Уизли. Грюм, ничего не спрашивая, подошел к нашему столу. — Может быть, вы, мисс Грейнджер, назовете нам? — я знала третье заклятье, просто боялась его назвать.
— Авада Кедавра, — сказал за меня Драко.
— Верно, — чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. — Да, последнее и самое худшее... Авада Кедавра... Заклятие Смерти.
Он опять подозвал к себе змею. Она, подозревая, что произойдет, отказалась повиноваться, поэтому Грюм использовал заклинание подчинения разума. Змея заползла к нам на парту, рептилия была небольшой. Грюм поднял волшебную палочку, и я ощутила внезапный трепет, как от дурного предчувствия.
— Авада Кедавра! — гаркнул Грюм.
Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздалось громкое шипение, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и змея бездыханно рухнула на стол без единого повреждения, но, безусловно, мертвая. Меня сковал ужас. Я на мгновение услышала мольбы змеи о пощаде, чтобы её отпустили назад к семье, но Грюму было наплевать. Я едва сдержалась, чтобы не применить пыточное заклятие на Грюме, чтобы он почувствовал то же самое. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Уизли отпрянул назад и едва не слетел со стула.
— Вы не успеете даже вздохнуть, — спокойно сказал он, — не успеете поднять волшебную палочку. Непростительные заклятия нельзя отразить.
Он вернулся на свое место, мне лишь оставалось произнести: «Иванеска», чтобы труп рептилии исчез. Остаток урока мы провели, записывая примечания к каждому из Непростительных заклятий. До удара колокола никто не проронил ни слова. Я выходила последней, так как долго упаковывала все в сумку.
— До свидания, — сказала я, и уже собиралась уходить, как услышала:
— Постой, — повернувшись, я увидела, как Грюм подходит ко мне, — как давно ты так хорошо владеешь парселтангом?
— Именно осознала эту способность, или...
— Или, — ответил Грюм.
— С прошлого года, сэр, — ответила я, — да, я знаю, что способности разговора со змеями — темный дар, но не думаю, что он будет мне мешать жить. Особенно, когда нужно быть НАЧЕКУ, — последнее слово я подчеркнула, повысив голос. Грюм лишь ухмыльнулся.
— Что ж, можешь идти, — я поклонилась и покинула класс.