Легко сказать

Планируя напиться в грустном одиночестве, я открыла бутылку. Поняв, что не принесла бокал, я отправилась на кухню.

Раньше мы с сестрой, совершенно не контролируемые вечно работающей мамой, иногда подливали себе из её бутылки Мартини. Однако, мы всегда делали это с целью испытать ощущение совершения чего-то запретного (да, мы немного авантюристки), мы даже не пьянели, настолько мало мы наливали. Но никогда ещё я не пила, чтобы поднять себе настроение. Честно говоря, понятия не имею зачем вообще я это делаю, можно было бы вернуть бутылку на место и открыть её, когда Эшли наконец приедет.

Галлагеры уверяли меня, что Джереми не разозлится, что я одолжила у него бутылочку вина, если я объясню, что хотела отпраздновать важное для меня событие, однако, сейчас я иду за бокалом далеко не для этого.

Возвращаясь в комнату, я встретила Нэйта:

– Эшли задерживается? Чего такая грустная?

– Эшли не сможет приехать. – сухо ответила я.

Может Нэйтен не нашёл, что ответить, а может не успел, ведь я тут же закрылась у себя в комнате.

Однако, не успела я даже открыть бутылку, как послышался стук в дверь. Я уже хотела крикнуть "закрыто", но похоже, стук в дверь был совершён скорее для приличия. Уже через мгновение в комнату ввалились братья с ещё одной дозой сладкого и своими бокалами.

— Пить в одиночестве в доме Галлагеров – дурной тон. — произнёс Йен, выхватывая у меня из рук и открывая бутылку.

Сначала хотелось пинком отправить их куда подальше, ведь я хотела побыть в одиночестве, но после слов Галлагера мое настроение резко переменилось. Теперь хотелось расплакаться от осознания того, какое у меня прекрасное окружение.

Порой мне кажется, что я плохой человек. Ведь на вопрос "а сделала бы я то же, будь я на их месте?" я с ужасом осознавала, что "нет, не сделала бы". А может наоборот, я хороший человек? Ведь я бы не сделала того же лишь из-за понимания, что человеку грустно, его надо оставить наедине с собой.

Можно сказать, ночёвка всё-таки состоялась, только не в том составе, что я прежде планировала.

Мы, уместившись на моей кровати, смотрели сериал, наедали килограммы веса (благо никто из нас троих не беспокоился об этом), наслаждались качественным алкоголем, совершенно ничего не смысля в нём, и откровенно болтали. Всё-таки винишко уже развязывало языки, да и обстановка была такая, самое то для сплетней и признаний.

Ну, и видимо подвыпившая Мадлен решила воспользоваться случаем.

– Боже, вы точно родные братья? – спросила я в момент, когда мы обсуждали их детство.

Подвыпивший Нэйт громко захохотал.

– Понимаю, что всё сходится к тому, что Нэйт приёмный, но нет. Мама родила этого.. – Йен взглянул на брата, который танцевал под музыку из сериала, – еблана, когда мне был год.

– А почему сразу "Нэйт приёмный"? – взбунтовался Нэйтен. – Может это ты приёмный!

– Да, отец случайным образом нашёл свою копию в детдоме! – завёлся Йен.

– Зато я копия мамы, попробуй пойми, кто чью копию нашёл!

– Мэд то не знает, как она выглядела. Очевидно, что она имела ввиду тебя. – съязвил Йен.

– Так, я никого не имела ввиду! – я решила прервать их.

После моих слов всё затихли. Думаю, Галлагеры задумались о затронутой в нашем разговоре покойной матери. Хоть я и не собиралась когда-либо напоминать парням об этом, и они сами себя триггернули, я почувствовала себя виноватой.

– За вашу маму. – негромко произнесла я, подняв бокал, парни сделали то же самое.