Прожитые мгновенья не вернуть обратно

Капли дождя одна за другой стекали по стеклу, оставляя за собой неровные следы, которые тут же исчезали и появлялись снова. На улице царила серо-пепельная погода, затянутый темными тучами небосклон не давал ни единого проблеска света. Человек, сидящий на окне, не отрывал взгляда от темной улицы, сквозь стену дождя, мимо прохожих, мимо витрин магазинов. Он будто не замечал происходящее вокруг, как будто не был здесь. Его звали Эван. Сегодня была его смена в небольшой кофейне, где стояли всего несколько простых круглых столиков из темного дерева, расположенные у больших окон. Стены, окрашенные в светлые тона, украшали несколько картин. Барная стойка, отделанная темным деревом, с наступлением вечера освещалась мягким желтым светом ламп, создавая атмосферу уюта и тепла.

Эвану было 19, и он был невероятно красив, как ангел. Его внешность притягивала взгляды, и многие задавались вопросом, почему такой человек не выбрал карьеру в шоу-бизнесе. Его слегка вьющиеся волосы, выгоревшие на солнце до цвета спелой пшеницы, обрамляли овальное лицо с узким, вытянутым подбородком. Пухлые бледно-розовые губы с красивым изгибом, белые ровные зубы и необычные янтарно-зеленые глаза, миндалевидной формы, опушенные длинными пушистыми ресницами — все это делало его еще более привлекательным. В его взгляде скрывалась легкая грусть, как если бы он носил в себе некую раненую душу. Его тело было стройным, с узкой талией и стройными ногами, и он был настолько красив, что напоминал куклу. Его лицо не выражало эмоций, как будто он видел мир только в черно-белых тонах.

— Пора закрываться, — сказала Моника, явно воодушевленная.

— Сегодня было мало посетителей, — с грустью вздохнула она. — Как думаешь, на выходных будет больше?

— Так и будет. Мы с тобой заработаем кучу чаевых! — ответил Эван, убирая ключи в сумку и оглядываясь на настенные часы.

— Ты хотел сказать «ты заработаешь кучу чаевых».

— Нет, это не так. Посетителей-мужчин куда больше.

— А разве некоторые из них не к тебе приходят? И не тебе ли кладут чаевые? — нахально подмигнула Моника.

— Да? Я что-то не припомню, — почесав голову, сказал Эван. — Идем уже домой!

Моника быстро отвела взгляд. Она не заметила, как увлеклась наблюдением за его тонкими руками, которые ловко и быстро расставляли по местам чистую посуду. В этих движениях была грация и легкость, словно он перебирал струны на скрипке, а не держал столовые приборы. Черный фартук выгодно подчеркивал его стройную фигуру. «Он осознает, как чертовски привлекателен», — подумала она с легким вздохом. За все время их дружбы он не проявил к ней интереса как к девушке. Может, это из-за его застенчивости или еще что-то.