Под Крылом Дьявола 18+ (Турция&США)

Я поднимался по лестнице, чувствуя, как в груди бурлит гнев. Кровь кипела, а в голове снова и снова всплывали эти чёртовы фотографии, я не хотел открывать файл что подписан как «УБИЙСТВО». Мне хватило того что я увидел её лицо в слезах, тело в цепях, голосовые записи... всё это эхом звучало в моей голове.

Когда я подошёл к двери спальни, свет из комнаты резал глаза, и я замер на мгновение, пытаясь совладать с собой. Но как только я толкнул дверь, увидел её. Мира сидела на краю кровати в моей черной рубашке, сгорбившись, словно стараясь спрятаться от всего мира. Её бледное лицо было омывалась слезами, а дрожащие руки сжимали рубашку.

Она вздрогнула, услышав меня.

— Маркус... — её голос был хриплым, почти сломленным. — Что с тобой? Почему ты так со мной? Сначала ты холоден, потом заботлив, потом снова отталкиваешь меня, будто я для тебя никто. Ты... — она запнулась, судорожно выдохнув. — Я не понимаю тебя!

Её слова резали по сердцу, но я стоял, как вкопанный, холодный и неподвижный. В голове звучал её голос, но перед глазами вспыхивали те фотографии, та чёртова флешка.

— Ты живёшь в нашем доме, спишь в нашей постели, говоришь, что любишь меня, — начал я тихо, но каждое слово звучало, как приговор. — Но при этом ты скрываешь своё прошлое, скрываешь всё, что я должен был знать.

Она замерла, не отводя от меня испуганного взгляда.

— Я узнаю о твоей жизни, — продолжил я, делая шаг вперёд, — от твоих ублюдочных родственников, которые сейчас, кстати, находятся в подвале под этим домом.

Её лицо побледнело, как будто я ударил её. Она мелко задрожала, но всё же выдавила:

— Что ты узнал?

Её голос был тихим, почти безжизненным. Я сделал ещё шаг вперёд, чувствуя, как ярость бурлит внутри, но стараясь держать себя в руках.

— Всё, Мираль. Про то, как тебя держали в цепях, били. Как пытались сломать тебя.

Она вздрогнула, как будто мои слова были хлыстом. Её руки непроизвольно вцепились в халат.

— Я знаю про Халиля, — продолжил я, не давая ей возможности уклониться. — И о том что он не исчезал, он просто сдох как собака подзаборная.

Её глаза остекленели, стали стеклянными, холодными, пустыми. Она замерла, словно превратилась в статую.