Игра без правил | Турбо

7 января 1992 год.

Время уже близилось к полуночи, когда мы с Брагиным разбирали очередные бумажки Новбытхима. Из всего всего того, что мы увидели, я поняла, что завод находится в небольшой финансовой яме, поэтому нам придется значительно сократить штат. Но если мы уволим половину сотрудников, то не будем выполнять норму, а у нас заказы расписаны на год вперед. Единственным верным решением будет - продать свою квартиру и покрыть все долги завода.

- Завтра похороны, следственный эксперимент закончится на следующей неделе, а затем ты сможешь заняться продажей, - Михаил поправил свои очки на переносице, отрывая взгляд от бумажек.

Завтра похороны. Эти два слова пропустили болезненный удар в сердце. Я знала, что Михаил Сергеевич все организует, но не так же быстро.

А с другой стороны, зачем тянуть с этим. Вскрытие завершено, а значит, все, что им нужно - они уже сделали.

Дежавю. Я снова хороню свою семью. Сначала маму с папой, теперь мужа с дочерью. Что может быть еще хуже?

- Арин, не хочешь снова таблетки пропить? - Миша пристально посмотрел на меня, но я отрицательно покачала головой.

- Я в порядке, - я уверенно кивнула головой. -  И завтра тоже буду в порядке.

- Смотри мне, - мужчина по-доброму улыбнулся, похлопав меня по плечу.

Я начала складывать бумаги в одну стопку, как в дверном проеме неожиданно появился Кирилл.

- Боже, Кирилл! - воскликнула я, подпрыгнув на месте.

Он выглядел нахмуренным, от чего мы с Брагиным перекинулись взглядом.

- Там к вам пришли, - коротко сказал он, указывая на входную дверь.

Кто мог прийти среди ночи?

- Ты кого-то ждешь? - мягко спросил Михаил, но я покачала головой.

Я поправила свою водолазку и уверенным шагом направилась к выходу, но, увидев того, кто там стоял, я застыла на месте.

- Сегодня день встреч или что? - фыркнула я, скрещивая руки на груди.

- Ариш, прости меня, - Никита протянул небольшой букет желтых роз.

Брат виновато опустил голову вниз, его плечи поникли, а руки нервно сжимали букет, перекидывая его из руки в руку. Мне даже показалось, что он искренне расстроен.