[BL] Что мне делать, если я стану немного омегой?

— В капсульной палатке —

Линь Синь лежал на огромной кровати, его мягкие чёрные волосы были разбросаны по подушке, а маленькое лицо наполовину утонуло в одеяле. Он свернулся в клубок, выглядя хрупким.

Ли Яо держал в руке увесистую книгу и тихо читал, сидя на стуле рядом с кроватью. Он задерживал взгляд на каждой странице по две минуты, прежде чем медленно перевернуть её.

Меха-шар, сидящий на столе, время от времени мигал знаком в форме буквы V на животе. Из-за ограничений ему приходилось сдерживать многие слова, что его явно раздражало.

Прочитав три страницы, Ли Яо закрыл книгу и отложил её в сторону.

Он взглянул на бледного юношу, лежащего на кровати, и слегка нахмурился.

С первого же момента, как он встретил Линь Синя в мире мехов, он понял — этот парень обладает удивительной настойчивостью. Бесстрашие перед лицом сильных противников. Несмотря на возраст, у него уже был несгибаемый дух настоящего солдата.

Ли Яо не был человеком, которого можно назвать сердечным.
Чаще всего его описывали как холодного, отстранённого, равнодушного.

Молодой, но уже стоящий во главе военной мощи всей империи Сюаньу, он удерживал свою позицию благодаря твёрдой руке. Без неё он просто не смог бы управлять этой силой.

Но неожиданно для самого себя он легко ладил с этим ребёнком. И делал ради него вещи, которые противоречили его обычным принципам.

Он вёл за собой тысячи солдат, и его методы всегда были жёсткими. В его армии никто не имел права жаловаться: даже если у бойца ломались кости и повреждались лёгкие, пока он мог держаться на ногах и брать еду в руки — он должен был выполнять приказ.

Но всё это не работало, когда дело касалось Линь Синя.

Ли Яо видел, как странный зверь раз за разом сбивал Линь Синя с ног. Как тот падал, захлёбывался кровью, поднимался снова. Как он упрямо продолжал бой, несмотря на боль и измождение.

И каждый раз у него внутри что-то сжималось.

Впервые в жизни ему хотелось подойти и обнять. Защитить. Не позволить причинить даже мельчайший вред.

Это было ему чуждо.

Чуждо до такой степени, что он почти потерял контроль.