Любовь, которая пережила время

Прошло несколько дней. Лето, будто устав от собственной жары, решило вздохнуть прохладой: на улице моросил мелкий дождь, лениво ползший по окнам дома. Дом был наполнен уютным теплом — потрескивал камин, в воздухе витал запах чая с мёдом и домашнего печенья. Гостиная стала эпицентром лени и весёлой неразберихи.

На полу, прямо у ковра, в окружении подушек и мягких пледов, сидели Джеймс, Сириус и Эмилия. Все трое играли в взрывающиеся карты, хотя игра давно уже превратилась в череду смешков, подколов и лёгких магических «бахов».

— Джим, ты снова жульничаешь! — фыркнула Эмилия, уклоняясь от летающей карты. — Ставишь под углом зеркало, чтобы видеть наши руки? Это даже для тебя низко.

— Это не жульничество, а изобретательность, — ухмыльнулся Джеймс, даже не пытаясь отрицать.

— Напомни мне, как ты вообще сдавал экзамены? — поддел Сириус, вытягивая карту и та тут же взорвалась с хлопком и запахом жжёного пергамента.

— По милости профессоров, которые не знали, насколько я умен, — с довольной миной произнёс Джеймс.

— Или насколько хорош в запудривании мозгов, — хмыкнул Сириус и лениво облокотился на Эмилию, положив подбородок ей на плечо. — Правда, моя дорогая удача?

— Если я твоя удача, то ты определённо плохо с ней обращаешься, — улыбнулась Эмилия, чуть толкнув его плечом, но не отстраняясь.

— Вы это слышали? — возмутился Джеймс, глядя на них с притворным ужасом. — Прямо у меня на глазах! Вы при мне флиртуете!

— Нет, при тебе мы уже почти живём как пожилая пара, — съехидничал Сириус, с самым невинным выражением лица. — Следующий этап, совместные вязаные шарфы и чаепития с твоей мамой.

— Сириус! — Эмилия фыркнула, хлопнув его ладонью по плечу. — Ты даже чай завариваешь как в химической лаборатории. Бедная мама.

— Вы слышите себя?! — Джеймс поднял руки, будто сдавался. — Дождь за окном, а у меня дома романтическая мелодрама в двух актах. Ну, вы хотя бы притворяйтесь, что вы не... вместе!

— Джеймс, мы даже ни разу не поцеловались при тебе. Пока, — подмигнул Сириус, и Джеймс издал отчаянный стон.

— Всё, я больше не играю. Это нечестно. У меня перед глазами не взрывающиеся карты, а это вот всё! — он обвёл круг руками, указывая на Сириуса и Эмилию, которые теперь уже откровенно смеялись.