Курьер для киллера

От лица Димы.

После того как я вырубил её бутылкой, мы с Виктором стояли, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Я нарочно притворился слабым, чтобы она подумала, будто победила. Чтобы вкус триумфа оказался у неё на языке. Увы, победа ей не светит. Никогда.

— Какого чёрта?! — выкрикнул Виктор, тяжело опираясь на стену.

Я опустился на диван и, морщась от боли, стянул с себя футболку, насквозь пропитанную потом и кровью.

— Принеси аптечку, — прошипел я, сдерживая злость.

Я был в ярости. Совсем не ожидал от неё такого поворота. Думал, расслабимся, отвлечёмся, забудемся хотя бы на несколько часов... Но нет, не судьба. До сих пор ощущал её сладкий вкус на губах, и от этого возбуждение только усиливалось, сводя с ума. В голове был хаос.

Виктор вернулся с аптечкой и, тяжело опустившись на диван, начал обрабатывать рану на руке.

— Может, ты объяснишь наконец, что, чёрт возьми, происходит?! — возмутился он, зло срывая бинт с упаковки.

— Не твоё дело, — прорычал я, промывая себе рану на груди. — Лучше помоги.

Он скривился, но подошёл ближе. Его пальцы были неуклюжи, но хоть какая-то помощь. Через несколько минут мне стало легче — адреналин постепенно спадал, разум прояснялся.

Я встал и направился к ней. Осторожно наклонился, приложил два пальца к шее — пульс есть. Жива. Не теряя времени, несмотря на тупую боль в ребрах и плечах, я поднял её на руки. Она была лёгкой, почти невесомой, и какой-то странный покой охватил меня, пока я нёс её наверх.

В спальне я аккуратно опустил её на кровать, откинув тёмные волосы с лица. Пристегнул две руки наручниками к изголовью. Так будет надёжней. Спокойней. И для неё, и для меня.

Сел рядом, разглядывая её. Такое милое, расслабленное лицо. Даже сейчас, после всего, она выглядела... прекрасной. Неуловимо хрупкой, почти невинной. Я провёл рукой по её щеке — кожа была тёплая, нежная. Когда она спит, кажется, будто всё это — не реальность, а сон. Проклятый, сладкий сон.

В дверь постучали. Вошёл Виктор. Его взгляд метнулся к ней, потом ко мне.

— Вижу, шутки шутками, а ты втюрился, — сказал он сухо.

Я ничего не ответил. Просто продолжал смотреть на неё. В голове творился полный беспорядок. Ненависть, желание, привязанность. Я не понимал, чего хочу — убить её или защитить. Если подумать, она ведь просто выполняла свою работу. Орудие. Не она нажала на спуск. И теперь я уже сам себе начинаю её оправдывать. Чёрт, я попал.