Попался, ТэТэ

Чонгук двигает языком, оглаживая ладонями полные округлые ягодицы, мнет
мягкие бедра, он наслаждается омегой в своих руках, который подчиняется и
только хнычет капризно, прикусывая язык, чтобы снова не попросить…
— Чонгук, я не могу, аааах!
Хочется уже больше, чем язык, альфа снова до сумасшествия доводит, изводит
томно, и опять ладонь жалит левую ягодицу, Тэхён вскрикивает и ему в какой-то
момент кажется, что он, сука, кончит только от того, что Чонгук его подчиняет,
смешивая наслаждение и сладкую боль. Но он больше не чувствует языка между
ягодиц, как и горячего дыхания, не чувствует сильных рук на своем теле. Тэхён
оборачивается через плечо и смотрит на Чонгука, который стоит на коленях и
облизывает губы, те блестят от смазки. Альфа пальцами цепляет смазку с бедра
омеги и размазывает ее медленно по своему члену, а Тэхёну хочется крикнуть,
чтобы он, блять, делал все быстрее, у него вообще-то течка. Но останавливает
пронизывающий взгляд темных глаз, и ему запретили просить. Чонгук ласкает
себя, смотрит в глаза и хрипло говорит:
— Какой же ты капризный, ТэТэ, — Чонгук ухмыляется. — Хочешь что-то
сказать?
— Ты сюда меня обслуживать пришел, — фыркает Тэхён, — а не мучать. Займись
делом.
Чонгук тянет уголок рта в ухмылке и опускается, ложится на Тэхёна,
прижимаясь всем телом. Целует плечо и шею, омега голову наклоняет, дает
больше доступа.
— Тебе же нравится, омега, — в шею шепчет Чонгук. — Я это точно знаю, все
знаю, малыш. Подставь мне свою задницу.
Голос на ухо пускает мурашки по спине, Тэхён облизывает губы и приподнимает
задницу, чуть выпячивая ее. Чонгук сжимает свой член и мажет головкой по
промежности, давит и входит до упора плавно. Они одновременно шипят, Тэхён
сжимает простыню пальцами, наслаждается сейчас медленным ритмом и
поцелуями горячими на плече, шее, щеке. Он каждый раз шею напрягает, когда
Чонгук прикусывает сгиб плеча, будто ждет, на что альфа довольно улыбается,
не отрывая губ от горячей кожи.
— Ты же знаешь, что я хочу смаковать тебя часами, — снова шепот на ухо
заставляет вздрогнуть, омега такой чувствительный, чем Чон с удовольствием и
пользуется. — Я говорил тебе это?
— Даааа…
— И я запрещаю тебе двигаться, омега. Ты меня понял?
— Д-да, альфа…
Чонгук губу закусывает, такой томный вздох в ответе заставляет яйца сладко
поджаться, когда омега сдается ему.
— Умничка.
Чонгук лижет его шею и останавливается, пропускает руки подмышками Тэхёна,
и сжимает пальцами плечи, чтобы не давать омеге двигаться и скользить от
толчков. Делает упор на колени и начинает входить, все быстрее и сильнее,
вжимаясь пахом в задницу Тэхёна при каждом жестком толчке. Чонгук носом
утыкается ему в шею и рычит глухо, вбиваясь без остановки, срываясь
полностью и теряя контроль. Тэхён доводит до безумия своими хриплыми
надрывными стонами, тем, как отдается и стонет в голос под ним.
— Гук, Гук…
— Чёрт, да, хорошо, малыш, — рычит Чонгук.
Он губами прижимается к горячей щеке, сжимает сильнее пальцы на плечах
омеги и двигается, плотно и быстро, с ума сходит от жара внутри. Тэхён
вздрагивает от каждого толчка, он не может открыть глаз, из которых на постель стекают слезы от слишком ярких и сильных ощущений, когда
наслаждение на грани.