Иллюзия твоих убеждений

Я слышу своё мёртвое сердце. Невозможно ощутить то, что изжило, но это так. Такой медленный стук, который усиливался с каждой последующей трагичной мелодией. Так тесно внутри. Почему оно до сих пор бьется?

— Примите наши соболезнования.

— Она была чудом и прелестной девочкой, держитесь.

Красный орган всхлипывает при виде мёрзлой, грязной земли. Вороны взлетели ввысь в густые потемневшие тучи, оставляя за собой громкое карканье. Я стояла как древнее засохшее дерево, которое пора истребить. Мои, когда-то счастливые, но теперь уже стеклянные глаза пронзали могилу.

Она уже там. Её больше нет. Я не прикоснусь к её мягкой коже, не возьму за нежную руку. Не нащупаю хрупкие, тонкие костяшки. Не услышу звонкий девичий смех, который так успокаивал. Не выслушаю очередные глупые истории, которые так зажигали. Не обниму и не отругаю её за слишком покладистый характер.

Призрачный запах девушки коснулся моего носа. Родная ваниль осела на дно моих лёгких, от чего я мигом закашляла. Бронхи жгли. Моя хрипота будила мёртвых, даже птицы осуждающе обернулись. Мне казалось, что я нахожусь в аду. Может стоило лечь рядом с ней и позволить рыхлой земле накрыть свой облик? Я должна была быть там. Я, но не она.

Мои блёклые зрачки не дергались, как у дохлой рыбы. Для меня мир потерял краски. Люди в чёрных одеяниях последний раз прощались со светлой душой. Я слышала всхлипы, рыдания и крики. Холод тщётно взобрался под мою кожу, высасывая остатки жизни. Как я ещё держусь?

Я ведь мертва. Уже как три месяца. Чувствую зов неба для вынесения моего приговора. Или это зловеще насмехался ад. Я стала ошибкой в нашей семье. Непрошенной смертью.

— Мне так жаль, Боже. Земля ей пухом, родная наша девочка! — зарыдала бабушка, положив пышный венок с мрачной лентой.

Гниль поднималась к горлу, текла по глотке и растекалась во рту. Дальняя родственница безнадёжно обняла могилу, прочно упала на колени, истошно всхлипывая имя девочки. Моё несуществующее сердце вмиг сжалось, слезы впервые за это долгое время выступили на глазах. Меня рвало изнутри. Это моя вина. Я проклята. Я согрешила.

Тошнота и головокружение прочно охватили моё тело, когда разнёсся похоронный марш. Медленный темп, глубокие звуки и мои всхлипы. Всё отражало состояние печали и провожание ушедшей.