Запрети любить

С самого детства я мечтала о том, чтобы у меня был старший брат. Заботливый, добрый и сильный. Способный защитить меня от всех самых страшных чудовищ. И от отца, с которым мы с мамой жили в то время.

Мало кто знает, что монстры существуют, и что они находятся среди нас. Мой родной отец, например, превращался в монстра каждый раз, когда пил. Стоило алкоголю попасть в его организм, как он менялся и из обычного человека превращался в агрессивное чудовище. Сначала он начинал прикапываться ко всему - кружка стоит не так, в углу после уборки осталась пыль, суп недосолен. Соседи топают и мешают, мама слишком много разговаривает по телефону, я громко смеюсь. И вообще, мы ведем себя отвратительно.

С каждой новой рюмкой его раздражение росло, и частенько вечер в старой квартире заканчивался вспышкой его гнева. Отец начинал кричать во всю мощь легких, потом бросал на пол посуду, мог сломать мебель или разбить окно. Потом он хватал маму, начинал трясти ее и орать, какая она отвратительна, и как сильно он ее ненавидит. Если вспышка гнева была сильной, он мог отбросить ее на пол или ударить.

Отец всегда бил ее по лицу - так, что оставались синяки и кровоподтеки. Иногда таскал за волосы, крича, что убьет и ее, и ее любовников - с алкоголем в нем просыпалась паталогическая ревность. И в каждом мужчине он видел соперника. А потом утаскивал в спальню.

Когда это начиналось, я забивалась под кровать в своей комнате, закрывая уши руками, чтобы не слышать маминых криков. Тогда, захлебываясь в беззвучных слезах, я молила о том, чтобы пришел старший брат, который спас бы нас от монстра, вселившегося в папу.

Но этого не происходило. Никто не приходил нам на помощь. А мама не уходила - во-первых, идти было некуда. А во-вторых, отец всегда извинялся, одаривал подарками и лежал у нее в ногах, клянясь, что больше никогда не тронет.

Последнее, что я помню об отце - это то, как однажды на Новый год он напился до такого состояния, что схватил нож и бросился на маму, крича, что зарежет ее. Не знаю как, но маме удалось запереть его на балконе. Она схватила документы, сумку, какую-то первую попавшуюся одежду, и мы с ней выбежали в подъезд. Мама была босиком, а я - в ее домашних тапочках, хотя на улице стояли декабрьские морозы. У меня в руках была кукла Барби - единственная игрушка, которую я успела схватить. Мы бросились вниз, слыша, как на улице взрываются салюты, а из нашей квартиры доносятся полные ярости крики. Отец разбил стекло на балконной двери и бросился за нами, крича, что никуда не отпустит.