Запрети любить

Игнат скрылся в свой спальне и по привычке с размаха упал на кровать. Ему казалось, что его душа изодрана в клочья этой бесконечной нежностью, которую он испытывал к сводной сестре. И во всем винил виски, которые пил сегодня в каком-то занюханном баре, когда попытался прийти в себя после больницы, куда увезли мать.

Когда Игнат узнал, что она в больнице с белой горячкой, абсолютно невменяемая, ему физически стало плохо. Голова взрывалась от боли и тошнило от отвращения то ли к матери, то ли к самому себе. Они с отцом погнали в больницу, оба взвинченные и злые, поругались по дороге, потом поругались в кабинете главврача, который их принял — поступить иначе он не мог, это ведь сам Елецкий пожаловал, хоть и инкогнито. Уже там выяснилось, что мать в запое неделю, не меньше — сорвалась и снова начала бухать со своими подружками, у одной из которых жила. В кабинете главврача был еще и какой-то высокопоставленный мент, который рассказал, какой дебош мать устроила в баре. А когда ее пытались утихомирить, ударила какого-то официанта разбитой бутылкой по голове. Да так, что ему пришлось вызывать скорую и срочно увозить на операцию.

Игнат слушал все это молча, и ему казалось, будто бы эти люди говорят не про его родную мать, а про другого человека. Чужого человека. Его мама не может быть таким чудовищем! Это нереально! Она не такая!

Такая.

Осознать это было сложно, и впервые за долгое время Игнат почувствовал не только жалость и страх за мать, но и злость. Ну какого, спрашивается, хрена, эта женщина снова начала пить? Она же говорила ему, что вылечилась, что все хорошо! И тут же его кольнула вина — в последнюю неделю он мало с ней разговаривал. А надо было звонить каждый день, два раза в день, три, чтобы отслеживать ее состояние! Или лучше видеть ее каждый день. А он...

Отец снова все разрулил. Оплатил лечение официанту и дал сверху неплохие бабки, чтобы тот не подавал заявление в полицию. Дал на лапу менту, чтобы тот замял дело. Дал главврачу, чтобы у матери было все самое лучшее. Договорился через него на лечение в какой-то новой клинике. И они с Игнатом ушли. Отец отправился домой. Игнат сначала хотел поехать к Сержу, но подумал, что не хочет напрягать его своими проблемами, и так постоянно ноет. И просто заехал в первый попавшийся бар, где в одиночестве сидел за стойкой и глотал обжигающую жидкость, ненавидя себя еще и за это. Мать ведь тоже делала так. Она начала пить, когда ушла Катя, а отец стал гулять направо и налево. Заливала свою боль. Неужели он такой же? Такой же слабак?